Есть батюшки в русских селениях |
Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
Есть батюшки в русских селениях |
Татьяна Родионова |
5.1.2009, 10:57
Сообщение
#1
|
Генеральный директор миссионерских движений во Вселенной Сообщений: 7 484 Из: Поезд Севастополь-Москва |
Священник Александр Овчаренко. Мы становимся религиозно грамотными, но теряем доброту и любовь к людям
Когда посмотришь вокруг себя, с болью в сердце видишь: люди становятся все более нетерпимыми, бессострадательными. Причины, породившие это явление, многообразны: экономические неустройства, роскошь немногих и обнищание большинства, низкий уровень культуры и нравственности, конфликты на межнациональной почве, неуверенность в завтрашнем дне. Из-за пустяков возникают ссоры, на первого встречного обрушиваются обиды и раздражение. Пастырский опыт показывает: человек, который, не раскрывшись в своих душевных качествах, начал строить здание духовных добродетелей, даже точно следуя святоотеческим предписаниям, воздвигает такую стену гордыни и эгоизма, которую потом крайне трудно разрушить. Семидесятилетний разрыв преемственности Православной жизни привел к явлению, о котором пришла пора говорить во весь голос. Не став людьми любящими, заботящимися, добрыми, искренними, многие верующие возомнили себя не просто церковными, не просто Православными, а во всем без исключения правыми. Плоды нашего "воздержания" - это зачастую разваливающиеся семьи, более или менее благополучные до "воцерковления" одного из супругов… Плоды нашего "благочестия" - наши ближние, которые, перестав быть нейтральными по отношению к Вере, стали ее врагами. А может быть, виноваты в этом мы, а не "они"? - Да, но вроде бы на нас сбывается Писание… - А если честнее посмотреть на вещи? Вот к примеру, ты стала верующей, а муж запил? - А я за него читаю акафист "Неупиваемая чаша"… - За него или против него? Любишь ли ты его во время этого чтения? В чем конкретно проявляется твоя любовь? - А как мне его, пьяницу, любить? В церковь идти не хочет, венчаться не хочет…. Вот такой диалог… Не раскрывшись в супружестве, в отцовстве, в материнстве, не научившись быть благодарными детьми, открытыми, верными, любящими людьми, мы ищем духовного, а духовное не дается нам. Используя наработанные в мирской жизни механизмы достижения поставленных целей, мы достигаем кое-чего в жизни церковной: одни - священного сана, другие - рабочего места в околоцерковных сферах, третьи - привилегированного положения в ближайшем кругу особо чтимых в народе духовников. Но при этом не решается главный вопрос: ради чего? Желание "стать"; восприятие церковной жизни как поприща для самоутверждения не дают увидеть главного: где же во всем этом место Христу, подвигу, заповеданной Им жертвенной любви к ближнему? Старец отец Алексей Мечев так говорил об отношениях с ближними: "Будьте теплом и светом для окружающих: старайтесь сперва согреть семью, трудитесь над этим, а потом эти труды вас так завлекут, что для вас уже узок будет круг семьи, и эти теплые лучи со временем будут захватывать все новых и новых людей, и круг, освещаемый вами, будет все увеличиваться". Казалось бы, все поставлено на цементе правильных формул: изречениях святых отцов, советах и благословениях духовников. При этом гордость окружающих будет отслеживаться и обличаться, а своя - никогда. Аскетика без любви похожа на замок Снежной Королевы - холодный, неприступный, но снаружи красивый. За внешней церковностью, за церковной терминологией: "простите", "благословите", "искушение" и т.д., за церковной проблематикой (борьба с экуменизмом, масонством, сектантством) люди иногда хотят спрятаться от движения вглубь, от встречи с самим собой, настоящим…. Нет нам никакой пользы, если, воцерковившись, мы так и не засветимся любовью. "Никто бы не оставался язычником, если бы мы были христианами, как следует", - сказал Иоанн Златоуст. Если в неверующей семье один человек уверовал, у него есть лишь один способ привести к Вере остальных: если он не будет их чуждаться и противопоставлять "чистого себя" остальным "грешникам". Если он скажет: "Не приду я на вашу пьянку, празднуйте ваш семейный юбилей без меня, у меня пост!" - он навсегда останется в семье одним верующим. Если он будет при каждом удобном и неудобном случае "проповедовать" - он тоже останется один. Помните: насилие ради любви убивает любовь. Но если они заметят, что твоя Вера помогает разрешению семейных проблем, если они увидят, что из храма ты возвращаешься светлее, чем пошел туда, если они увидят, что твой мир стал богаче и глубже, чем мир читателей газет - "глотателей пустоты", - то к Вере постепенно придут все ваши ближние.Учите детей в первую очередь не тому, как правильно брать благословение у батюшки, а тому, чтобы уступить место старику, подать руку женщине, выходящей из автобуса, и делать все это ради Христа. Перед рассказом о Небесном Отечестве научите детей любить Родину земную. Религиозное воспитание начинается не тогда, когда мать учит читать "Отче наш", а когда отец учит сына поблагодарить мать за выстиранную рубашку и приготовленный обед. Я намеренно не касался духовной глубины, которая проявляется в человеке по мере его воцерковления. Это была попытка подтолкнуть читателя разобраться в душевном устроении самого себя. И если во время чтения этой статьи вас вдруг попросят о каком-либо одолжении, бросьте чтение, оно подождет. Выполните человеческую просьбу, тем более, что это Сам Господь Иисус Христос через ближнего просит помощи. Стырено наглым образом с Кураевского форума. |
Евгений А |
1.5.2009, 11:38
Сообщение
#2
|
Сообщений: 7 922 Из: Севастополь |
Игумен Петр (Мещеринов)
"сегодняшняя православная практика решительно отвергает идею о святости как о норме христианской жизни. Акцент переносится на почитание отдельных "героических" христиан и на "созерцание своих грехов"; следствием этого является то, что вера в святость Церкви начисто лишается своего практического компонента. Святость уходит из повседневной жизни в некую метафизическую сферу, что влечёт за собою очень важные последствия: во-первых, на место святости приходят стихии мира сего, которыми и живёт сегодня по большей части Церковь; а во-вторых, тем самым реализуется учение о «невидимой церкви», которое мы осуждаем у протестантов (хотя протестантизм исповедает это учение в ином контексте). Что я имею в виду? То, что на практике видимая, наша, родная Церковь ничем почти не отличается от социума, а все богословские определения о единстве, святости, соборности и проч. относятся к такой Церкви, какую никто не видит. Из этого выходит, что православные, составляя Церковь, на деле мало ей причастны, ибо церковность в её сути, то есть полноте жизни во Христе, никак не реализуется на практике. При этом мы вполне оправдываем это положение тем, что «мы – люди грешные», а Церковь свята сама по себе, в силу веры, без нас; это приводит к аберрации нравственности, неадекватности и ужасной каше в голове. Спрятавшись за удобное учение о том, что, независимо от того, что мы грешны, Церковь всё равно свята – мы аннулируем нравственную энергию, и направляем наши жизненные силы на то, чтобы хорошо устроиться в мире сем, в результате чего мы и не отличаемся нисколько от падшего социума". Добавить нечего. Отец порадовал, добавил его дневник в "Избранное". Спасибо мисс Марпл. Статья как нельзя кстати, так как проливает свет на многие нерешённые вопросы затронутые на форуме. |
Аника |
16.3.2010, 19:34
Сообщение
#3
|
Гость |
Игумен Петр (Мещеринов) "сегодняшняя православная практика решительно отвергает идею о святости как о норме христианской жизни. Акцент переносится на почитание отдельных "героических" христиан и на "созерцание своих грехов"; Дополнение в тему- статья священника Андрея Дудченко на сайте "Татьянин день": Вера святых грешников Цитата Как научиться радостной вере? Этот вопрос я задаю себе давно, потому что для меня очевидно: вера во Христа не может не быть радостной. С возвещения радости начинается Евангелие: «Не бойтесь: я возвещаю вам великую радость», — говорит ангел пастухам при рождестве Иисуса (Лк 2:10). «Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостью», — так заканчивается Евангелие (Лк 24:52). О том, что невозможно знать, что есть Бог, и не радоваться, любил повторять отец Александр Шмеман. Он пишет в «Дневниках»: «Печаль о грехе не спасает от греха, радость о Господе спасает». Действительно, если все в этом мире может стать «отсветом» Царства Божия, то жизнь приобретает иное измерение. Как у апостола Павла: «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал 2:20). Но стремление к радостной вере встречается с осознанием своего несовершенства, греховности и невозможности преодолеть это до конца. Ведь в Царство Божие не войдет ничто скверное. А практическая церковная жизнь фактически заставила нас смириться с тем, что мы «грешники». Слава Богу, мы можем избегать слишком явных, тяжелых, так называемых «смертных» грехов, которые несовместимы с пребыванием в Церкви: такими как убийство, блуд, отречение от веры. Но что делать с грехами «мелкими», повторяющимися почти изо дня в день? Фактически обязательная исповедь перед каждым причащением, как бы часто оно ни происходило, приводит к пониманию того, что, сколько бы ты ни каялся, можешь быть уверен, что так называемые «повседневные» грехи повторятся. В конце концов, привычка к постоянной «греховности» приводит к неумению различить реальный и надуманный грех и к притуплению чувства реального греха. Кому и зачем это нужно? Богу, Который зовет к Себе не рабов, но свободных, и показывает в образе Отца из притчи о блудном сыне, что готов принимать нас только как Своих детей, но не рабов или наемников? Христианам, которые вместо того чтобы «всегда радоваться и за все благодарить», погружаются в бесконечное самокопание в мелочах? Или, может быть, это выгодно только тем, кто стремится не пасти стадо Христово, а господствовать над ним? Ведь людьми, в которых вселен комплекс вины, легче управлять. Меня всегда удивляет, когда тот или иной проповедник внушает людям, что они «мразь», ничто, «твари паскудные», которые ничего хорошего сделать не могут. Таких проповедников, к счастью, не много, но «тональность» их проповеди встречает отклик в современной «воцерковленной» среде. Но что будет с людьми, если им постоянно внушать, что они никто и ничто, «где ступишь - там и согрешишь», ничего доброго сделать не могут, никаких добродетелей и не начинали никогда иметь? Психически здоровые люди просто не воспримут такое внушение и постараются держаться подальше от его источника, либо, если им приходится ходить в храм, где это вещают с амвона, не станут обращать внимания на слова. Но люди более внушаемые станут очень зависимыми от «пастыря» и весьма управляемыми. А теперь скажите, не приходилось ли вам встречать приходы, где вот такие зависимые и подавленные люди и определяют «атмосферу» церковности? Не встречали ли вы таких «воцерковленных» в особо тяжелой форме, от которых естественно шарахаются нормальные здоровые люди? Духовной инфантильности и самоуничижению, ложно выдаваемыми за смирение, способствует и «разрыв» в современном понимании святости. Первые христиане: все друг для друга «святые братья». Понятно, что верующие во Христа и 2000 лет назад не были безгрешными. Апостол Иаков писал: «все мы много согрешаем» (Иак 3:2), не отделяя себя от тех, кто «согрешает много». Осознание своего несовершенства не мешало первым христианам называть друг друга святыми и стремиться жить свято, соответствуя тому дару, который получили и получают от Господа Иисуса. С течением веков развитие почитания святых и всего, чем «обрастало» это почитание (особенно появление житий святых как словесных «икон», далеких от реальности) привело к иному отношению к святости. Хоть святые и не безгрешны (порой далеко не безгрешны), но это святые, а мы кто? Хотя во время литургии на дискосе, где вынутые из просфор частицы представляют собой образ всей Церкви во главе со Христом, частицы в память святых лежат рядом с теми, что представляют живых и усопших христиан, в практической жизни дело обстоит иначе. Между святыми и просто верующими положена великая пропасть. И возникают, например, аргументы такого рода: Кирилл и Мефодий, переводившие богослужение для славян, были святыми, а сейчас переводить нельзя, потому что нет современных Кириллов и Мефодиев. Но кто из святых при жизни считал себя подлежащим канонизации? Не лучше ли современным христианам стремиться к святости, а не оправдывать не-святостью свою бездеятельность? Ведь эпоха святых в Церкви не прекращается, и мы все еще продолжаем жить в эпоху Отцов. Но как быть с тем, что мы ведь и вправду грешим? Как по настоящему преодолевать грех, настоящий, а не надуманный? Как избавляться от комплекса постоянной вины, которую внушает нам вся система церковного фарисейства? Как обрести подлинного себя и радость о Христе? Наверное, прежде всего надо понять, что мы не можем совершенно перестать грешить. Если бы иначе, мы не нуждались бы в Спасителе. Но и крайне опасно думать, что можно жить как угодно, а Христос все сделает за нас. Да, я знаю, что я грешник - из опыта своих ошибок и неудач. Но я знаю, что я и святой - ведь такими словами обращается ко мне Евангелие и Церковь во время литургии. Святой не в смысле совершенный, но вступивший в семью спасаемых детей Божиих, член Тела Христова. Есть заповеди, от исполнения которых христиан никто не освобождал. И есть радость Благой Вести - Иисус Христос пришел, чтобы покрыть наши грехи и даровать нам прощение и жизнь вечную. Однако, чтобы принять этот дар, подарок, надо захотеть его, и не словами только, а всем усилием жизни - жизни по правде Христовой. И тогда участие в воскресной Евхаристии будет вновь и вновь переживаться как праздник - пир, наполненный радостью Царства Божия. http://www.taday.ru/text/347778.html |
Текстовая версия | Сейчас: 27.4.2024, 17:20 |