Версия для печати темы

Нажмите сюда для просмотра этой темы в обычном формате

Православный форум Севастополя _ Литература _ Федор Михайлович Достоевский

Автор: Ксения 9.2.2008, 1:08

09 Февраля 1881 года
Умер великий русский писатель Ф.М. Достоевский.

Все творчество Достоевского после возвращения из ссылки посвящено постижению глубины человеческого духа. «А любил он прежде всего живую человеческую душу во всем и везде, и верил он, что мы все род Божий, верил в бесконечную силу человеческой души, торжествующую над всяким внешним насилием и над всяким внутренним падением. Приняв в свою душу всю жизненную злобу, всю тяготу и черноту жизни и преодолев все это бесконечною силою любви, Достоевский во всех своих творениях возвещал эту победу. Изведав божественную силу в душе, пробивающуюся через всякую человеческую немощь, Достоевский пришел к познанию Бога и Богочеловека. Действительность Бога и Христа открылись ему во внутренней силе любви и всепрощения, и эту же всепрощающую благодатную силу проповедовал он как основание для внешнего осуществления на земле того царства правды, которого он жаждал и к которому стремился всю свою жизнь» (Вл. Соловьев, слово, произнесенное на могиле Достоевского).

Достоевский во всех своих произведениях вскрывает убожество и духовную нищету людей, не верующих в Бога и противопоставляющих ему Разум. По Достоевскому, единственным критерием этических поступков людей является Правда Божия. Нравственные оценки, основанные на человеческом опыте и личном произволе, неминуемо приводят к вседозволенности.

Царство Небесное рабу Божьему Феодору.

http://www.fdostoevsky.ru/
http://dostoevskiy.niv.ru/
http://www.writers-19.ru/dostoevsky.html
http://ilibrary.ru/author/dostoevski/index.html

Автор: Евгений Архитриклин 9.2.2008, 9:22

Недавно закончил читать "Братьев Карамазовых", в школе терпеть не мог, а тут "проглотил".
Писатель с большой буквы.

Автор: Ксения 11.2.2008, 1:14

Цитата(Евгений Архитриклин @ 9.2.2008, 8:22) *

Недавно закончил читать "Братьев Карамазовых", в школе терпеть не мог, а тут "проглотил".
Писатель с большой буквы.


Странно, но такая же ситуация и меня была, но не то, чтобы терпеть не могла, но как-то не привлекал, причем, я его сознательно игнорировала, считая очень уж мрачным, депрессивным. это пока не воцерковленная была, а потом пересмотрела свое отношение, но еще не всего перечитала. smile.gif

Автор: Ксения 11.2.2008, 23:49

А. И. Осипов.
Достоевский и Христианство.

“Лучшие люди познаются высшим нравственным развитием и высшим нравственным влиянием”
Федор Михайлович Достоевский.
Федор Михайлович Достоевский принадлежит к той сравнительно небольшой части людей, которые несут в себе какой-то неугасающий огонь, непрерывно жгущий их души исканием Истины и приносящий им глубокое страдание, пока не найдут ее. Может быть наилучшим фоном для понимания их являются те, о которых Господь Иисус Христос сказал Своему ученику: “Предоставь мертвым погребать своих мертвецов” (Мф. 8,22). Эти другие - люди мировозренчески безразличные. У них нет вопросов о душе, о нравственной ответственности перед совестью и Богом, об истине, о каком-то ином смысле жизни, кроме посюстороннего, исключительно земного, преходящего. Это те “теплохладные”, о которых Писание говорит: “Извергну тебя из уст Моих” (Откр. 3,15).

Как далек от них по типу своей личности Достоевский! При всей сложности характера и нравственных проявлений своей непростой натуры это был человек ищущий святыни, горящий исканием высшей Правды - не философской, отвлеченной истины, большей частью ни к чему никого не обязывающей, но Правды вечной, являющейся непоколебимым законом жизни и сохраняющей каждого верного ей человека от духовной смерти.

http://www.pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=470

Автор: Евгений Архитриклин 12.2.2008, 9:21

Цитата
(образ стадности, послушания не истине, а отвлеченному авторитету, блюдущему порядок). Инквизитор

Такие случаи у нас бывают.

Автор: священник Евгений 23.4.2009, 23:57

Интереснейшее исследование Аллы Владимировны Злочевской "В. Набоков и Ф. Достоевский"

"Параллель Федор Достоевский — Владимир Набоков являет собой сложное взаимодействие двух творческих систем, в основе которого лежит логика «следования — отталкивания». В своих нравственно-философских исканиях В. Набоков самобытен, однако свои оригинальные узоры и орнаменты он рисовал по канве, намеченной для искусства ХХ в. его великим, хотя и столь нелюбимым предшественником.
Параллель Федор Достоевский — Владимир Набоков — одна из парадоксальнейших в истории русской литературы. «Не скрою, мне страшно хочется Достоевского развенчать», — так начал свою лекцию Набоков.
Достоевского Набоков и в самом деле не любил, ибо видел в нем образец художественного дурновкусия, банальности, тяги к дешевым эффектам. Вообще-то ничего экстраординарного в таком «ниспровергательском» отношении к Достоевскому нет: его не любили и не любят многие. Несколько удивляет абсолютная неоригинальность Набокова: о том, что произведения Достоевского стоят «ниже эс­тетической критики», писал еще Н. До­бролюбов («Забитые люди»), роман «Братья Карамазовы» назвал «прямо нехудожественным» Л. Тол­стой, упреки за «предательский» отказ, после ссылки, от революционных идеалов и насмешки над православными воззрениями писателя стары как мир, а обвинения в том, что все его герои сумасшедшие и неврастеники, — кажется, еще древнее. Набоков повторил некий «джентельменский набор» неприятия, типичный для читателя, который «не любит» Достоевского. Так что предположение, будто «рядовой читатель будет смущен приведенными доводами», явно преувеличенно.
Свое отношение к творцу «Братьев Карамазовых» Набоков определил еще в раннем стихотворении 1919 г.:

Достоевский

Тоскуя в мире, как в аду,
уродлив, судорожно-светел,
в своем пророческом бреду
он век наш бедственный наметил.

Услыша вопль его ночной,
подумал Бог: ужель возможно,
что все дарованное Мной
так страшно было бы и сложно?.

Это, конечно, более похоже на мягкую эпиграмму. С годами позиция Набокова явно ужесточилась, но суть ее осталась прежней: слишком все сложно, запутанно и, главное, мрачно".

Полный текст здесь: http://www.bogoslov.ru/text/374881.html

Автор: Ксения 24.4.2009, 10:43

Интересная статья и довольно нитересная точка зрения, да еще и как исследовательски научно обоснована, не зря есть такие профессии - филолог и литературовед, а еще литературный критик. Правда я немного опасаюсь таких вещей, потому что вижу в этом некоторое навязывание чужого видения того или иного автора и его произведения. Ведь если написано грамотно и красиво, то, согласитесь, сложно бывает удержаться и не не поверить, что так и есть. Ну это, опять же, к вопросам вкусов.... smile.gif

Автор: священник Евгений 25.4.2009, 22:44

Цитата(Ксения @ 24.4.2009, 7:43) *

Правда я немного опасаюсь таких вещей, потому что вижу в этом некоторое навязывание чужого видения того или иного автора и его произведения. Ведь если написано грамотно и красиво, то, согласитесь, сложно бывает удержаться и не не поверить, что так и есть.

Навязывание чужого мнения или видения опасно для того, кто не имеет своего мнения или тому, у кого отсутствует собственное видение. В случае же с Набоковым, надо сказать, опасности никакой: Набоков - очень тонкий и объективный критик (такими же качествами обладают, как правило, и те, кто берётся исследовать его творчество).

Автор: Ксения 27.4.2009, 11:56

Цитата
Навязывание чужого мнения или видения опасно для того, кто не имеет своего мнения или тому, у кого отсутствует собственное видение. В случае же с Набоковым, надо сказать, опасности никакой: Набоков - очень тонкий и объективный критик (такими же качествами обладают, как правило, и те, кто берётся исследовать его творчество).

Тогда каково же все-таки Ваше мнение относительно творчества Достоевского? или оно совпадает с мнением Набоковы? ведь как мы можем прочитать в самом начале статьи, вынесенным вами в сообщение: "[color=#006600]Несколько удивляет абсолютная неоригинальность Набокова: о том, что произведения Достоевского стоят «ниже эс­тетической критики», писал еще Н. До­бролюбов («Забитые люди»), роман «Братья Карамазовы» назвал «прямо нехудожественным» Л. Тол­стой, упреки за «предательский» отказ, после ссылки, от революционных идеалов и насмешки над православными воззрениями писателя стары как мир, а обвинения в том, что все его герои сумасшедшие и неврастеники, — кажется, еще древнее. Набоков повторил некий «джентельменский набор» неприятия, типичный для читателя, который «не любит» Достоевского." В чем по-вашему объективность тонкой критики Набокова? я лично не могу ничего об этом сказать, слишком плохо знакома с его критикой. sad.gif

Автор: священник Евгений 27.4.2009, 16:28

Цитата(Ксения @ 27.4.2009, 8:56) *

Тогда каково же все-таки Ваше мнение относительно творчества Достоевского? или оно совпадает с мнением Набоковы?...В чем по-вашему объективность тонкой критики Набокова? я лично не могу ничего об этом сказать, слишком плохо знакома с его критикой. sad.gif

Школьное чтение Достоевского - не в счёт (тогда особого вчитывания не было - была задача: прочитать, написать сочинение, которое в своих основных тезисах не должно было отличаться от того, что говорила по тому или иному поводу учительница литературы, получить оценку (желательно неплохую) и перейти к плановому изучению очередного произведения). Спустя годы, во время своего обучения в духовной семинарии (конец 90-х - начало 2000-х), Достоевский был мною перечитан (не весь, конечно, но основное). Впечатление от чтения, мягко говоря, сильно отличилось от детского. Впрочем, тогда, в советской школе, его (впечатления), равно как и своего мнения, попросту не было почти вообще; в зрелом же возрасте собственное мнение по любому вопросу почти у каждого человека уже гораздо более выражено. Естественно, параллельно с чтением Достоевского формировалось и моё мнение относительно его личности и творчества. Так сложилось, что тогда же, в семинарии, мне довелось прочитать лекцию Набокова о Достоевском: после её прочтения все те трудности, с которыми было сопряжено формирование моего личного мнения о романах Достоевского, исчезли, и стало ясно всё, как Божий день. Меня взгляд Набокова на Достоевского вполне устроил, согласия с Набоковым в его неприятии Достоевского у меня с годами не убавилось.
По ссылке эту лекцию можно скачать (номер 12). Читайте и судите сами, насколько критика Набокова тонка и объективна...
http://yandex.ru/yandsearch?p=1&text=%D0%9D%D0%B0%D0%B1%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D0%B2%20%D0%92.%D0%92.%20%D0%A4%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D1%80%20%D0%94%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B5%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%2F%2F%20%D0%9D%D0%B0%D0%B1%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D0%B2%20%D0%92.%D0%92.%20%D0%9B%D0%B5%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%B8%20%D0%BF%D0%BE%20%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9%20%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B5.%20&lr=187

Автор: Татьяна Родионова 27.4.2009, 22:14

Достоевского не люблю. И мне от этого нисколечко не стыдно. Вот не люблю и все. Просто когда его читаешь, все какое-то "ниже пояса". Просто думаешь, а что же он такое курил?

Автор: Евгений А 28.4.2009, 1:18

Если вы про того Набокова, что "Лолиту" написал, то... причём, тут его мнение о Достоевском?

Автор: священник Евгений 28.4.2009, 8:38

Цитата(Евгений А @ 27.4.2009, 22:18) *

Если вы про того Набокова, что "Лолиту" написал, то... причём, тут его мнение о Достоевском?

Евгений, а Вам не приходило в голову, что "Лолита" - это пародирование "Преступления и наказания" и других романов Достоевского? Тонким и объективным исследователям "тонкого и объективного критика" приходило:

Шадурский В. В. Интертекст русской классики в прозе Владимира Набокова, НовГУ им. Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2004.

Интертекст Достоевского в романе «Лолита»(4-я глава)

"...Однако совершенно очевидно, что самому эстету Набокову открыто
высмеивать Достоевского было бы дурным тоном, тогда как для Гумберта
Гумберта (циничного и ироничного негодяя), писателя, которого Набоков
изобразил бесцеремонным, не выдерживающим испытание на литературный
вкус, это вполне естественно. Гумберт Гумберт выполняет авторскую
установку. Он высмеивает Достоевского так тщательно изобразившего
кровавое злодеяние Раскольникова..."

Полный текст:

1. http://window.edu.ru/window_catalog/pdf2txt?p_id=23914&p_page=5

2. http://window.edu.ru/window_catalog/pdf2txt?p_id=23914&p_page=6

Автор: Татьяна Родионова 28.4.2009, 8:55

Многа букав. Но, читая про Сонечку Мармеладову, просто физически ощущаешь, что Ф.М. не прочь с ней посидеть на скамейке. Когда-то очень давно, еще в молодости я написала стихотворение "Белые ночи". Как раз в противовес Достоевскому, от которого меня просто выворачивало.
Если вспомню - напишу здесь. Оно где-то в тырнете болтается, только вот где, найти надо.

Автор: Татьяна Родионова 28.4.2009, 9:11

Что? Белые ночи?? Они для любви?????
Да их воспевают одни м...(чудаки),,
Одни слабаки, дураки, изврещенцы,
Те, кто в любви, как слепые младенцы.

У них суета - называется страстью.
А сила любви - для них просто несчастье.
Они отличить не умеют и доли,
Стона от счастья от стона от боли.

И если там с каждым не раздеваешься,
Тебе говорят, "Да ты просто ломаешься".
Там говорят: "Ты наверно больна,
раз одному ты так долго верна".

И думают там, чтоб с любимою слиться,
Надо до чертиков водки напиться,
И думают там, чтобы крепче обнять,
Надо поллитра на душу принять.

Но в пьяном угаре, сопя друг на друге,
Себя все равно представляют на Юге.

Нет, Белые ночи - они для прогулок.
Они, чтоб не страшно войти в переулок.
они, чтобы думать, без света читать,
Они- чтоб о Южных ночах помечтать.

Где можно горячей истомы напиться,
Где можно в любовь с головой провалиться.
Не путайтей ж, братцы, линялого ситца,
Который струится как горный ручей,
С Морем и бархатом Черных ночей.


Все не помню. Что-то в этом роде. Когда-то мы поспорили с друзьями о Достоевком, я просто высказала о нем свое мнение, мне начали возражать, я от злости разродилась рифмой.
Для меня произведения Достоевского - просто тонко замаскированная пошлятина. Вот и все. Кто-то считает его ух каким православным. Ваше дело. Кто что видит. А Набоков просто хороший писатель, понял, как тянуло Федора Михайловича к Мармеладовой, вот и сочинил эту мерзкую Лолиту.

Автор: священник Евгений 28.4.2009, 9:40

Цитата(Татьяна Родионова @ 28.4.2009, 6:11) *

...А Набоков просто хороший писатель, понял, как тянуло Федора Михайловича к Мармеладовой, вот и сочинил эту мерзкую Лолиту.

+100

Автор: Ксения 28.4.2009, 12:47

Цитата
А Набоков просто хороший писатель, понял, как тянуло Федора Михайловича к Мармеладовой, вот и сочинил эту мерзкую Лолиту.

Так что оказывается Набоков не просто хороший писатель, а просто хороший пародист?
Отыгрался батенька "за всю грязь" smile.gif и теперь: Достоевский -пошляк, а Набоков - эстет "в шоколаде"....
Иногда бывает очень смешно почитать критику .

Автор: Евгений А 28.4.2009, 12:58

Обычная зависть одного писателя к другому, а критики на этом делают себе ИМЕНА. Надо же какой герой пнул САМОГО Достоевского! cool.gif

Автор: священник Евгений 28.4.2009, 18:27

Начинаем спорить о вкусах! Бесперспективное это дело, однако! smile.gif

Автор: Ксения 28.4.2009, 18:40

Цитата(священник Евгений @ 28.4.2009, 18:27) *

Начинаем спорить о вкусах! Бесперспективное это дело, однако! smile.gif

Никто еще ни о чем не спорит, а только пока высказывает свое мнение по вопросу.
Рассуждаем, однако.... smile.gif и не только мы одни: http://www.nsad.ru/index.php?issue=42&section=10016&article=768
"Что можно любить в Достоевском? Разумеется, православного писателя, сознательно употребившего свой талант на пользу Церкви. Но вообще-то говоря, в романах Достоевского Церкви нет. И без нее хорошо выходят надрывы и «судороги душ» героев в их падениях и восстаниях. Моральные проблемы, нервозный мистицизм, правильные выводы из символических совпадений -- все это есть у людей, весьма далеких от Церкви.
Еще в Достоевском можно любить психолога и философа с необыкновенно глубоким взглядом на человека. Правда, ум у Федора Михайловича изворотливый и смелый, а наблюдательность поразительно острая, хоть и основанная на болезненной впечатлительности".

Автор: священник Евгений 28.4.2009, 18:48

Цитата(Ксения @ 28.4.2009, 9:47) *

Отыгрался батенька "за всю грязь" smile.gif и теперь: Достоевский -пошляк, а Набоков - эстет "в шоколаде"....

Цитата(Ксения @ 28.4.2009, 15:40) *

Рассуждаем, однако.... smile.gif

В таком случае поподробнее насчёт "грязи", если можно!

Автор: Калерия 1.5.2009, 0:38

А мне тоже Достоевский не нравится. Как бы молодежь сказала "много негатива"

Автор: Татьяна Родионова 29.7.2009, 0:16

Сейчас на кураевском форуме рубятся за Соню Мармеладову. Народ ее олицетворяет со светлым ангелом. Ваще, можно просто мозгами поехать от их розовых соплей.

Автор: Ксения 29.7.2009, 12:45

Цитата(Калерия @ 1.5.2009, 0:38) *

А мне тоже Достоевский не нравится. Как бы молодежь сказала "много негатива"

Молодежь бы сейчас сказала - это нуар. smile.gif

Автор: Евгений А 6.4.2011, 20:59

Достоевский. Дневник писателя. 1877 год.

Фома Данилов, замученный русский герой.


"В прошлом году, весною, было перепечатано во всех газетах известие, явившееся в "Русском инвалиде", о мученической смерти унтер-офицера 2-го Туркестанского стрелкового баталиона Фомы Данилова, захваченного в плен кипчаками и варварски умерщвленного ими после многочисленных и утонченнейших истязаний, 21 ноября 1875 года, в Маргелане, за то, что не хотел перейти к ним в службу и в магометанство. Сам хан обещал ему помилование, награду и честь, если согласится отречься от Христа. Данилов отвечал, что изменить он кресту не может и, как царский подданный, хотя и в плену, должен исполнить к царю и к христианству свою обязанность. Мучители, замучив его до смерти, удивились силе его духа и назвали его батырем, то есть по-русски богатырем. Тогда это известие, хотя и сообщенное всеми газетами, прошло как-то без особенного разговора в обществе, да и газеты, сообщив его в виде обыкновенного газетного еntrefilet, не сочли нужным особенно распространиться о нем. Одним словом, с Фомой Даниловым "было тихо", как говорят на бирже..."


"Фома Данилов с виду, может, был одним из самых обыкновенных и неприметных экземпляров народа русского, неприметных, как сам народ русский. (О, он для многих еще совсем неприметен!) Может быть, в свое время не прочь был погулять, выпить, может быть, даже не очень молился, хотя, конечно, бога всегда помнил. И вот вдруг велят ему переменить веру, а не то - мученическая смерть. При этом надо вспомнить, что такое бывают эти муки, эти азиатские муки! Пред ним сам хан, который обещает ему свою милость, и Данилов отлично понимает, что отказ его непременно раздражит хана, раздражит и самолюбие кипчаков тем, "что смеет, дескать, христианская собака так презирать ислам". Но несмотря на всё, что его ожидает, этот неприметный русский человек принимает жесточайшие муки и умирает, удивив истязателей. Знаете что, господа, ведь из нас никто бы этого не сделал. Пострадать на виду иногда даже и красиво, но ведь тут дело произошло в совершенной безвестности, в глухом углу; никто-то не смотрел на него; да и сам Фома не мог думать и наверно не предполагал, что его подвиг огласится по всей земле Русской. Я думаю, что иные великомученики, даже и первых веков христианских, отчасти всё же были утешены и облегчены, принимая свои муки, тем убеждением, что смерть их послужит примером для робких и колеблющихся и еще больших привлечет к Христу. Для Фомы даже и этого великого утешения быть не могло: кто узнает, он был один среди мучителей. Был он еще молод, там где-то у него молодая жена и дочь, никогда-то он их теперь не увидит, но пусть: "Где бы я ни был, против совести моей не поступлю и мучения приму", - подлинно уж правда для правды, а не для красы! И никакой кривды, никакого софизма с совестью: "Приму-де ислам для виду, соблазна не сделаю, никто ведь не увидит, потом отмолюсь, жизнь велика, в церковь пожертвую, добрых дел наделаю". Ничего этого не было, честность изумитель- ная, первоначальная, стихийная. Нет, господа, вряд ли мы так поступили бы!..."

Именно народ наш любит точно так же правду для правды, а не для красы. И пусть он груб, и безобразен, и грешен, и неприметен, но приди его срок и начнись дело всеобщей всенародной правды, и вас изумит та степень свободы духа, которую проявит он перед гнетом материализма, страстей, денежной и имущественной похоти и даже перед страхом самой жесточайшей мученической смерти. И всё это он сделает и проявит просто, твердо, не требуя ни наград, ни похвал, собою не красуясь: "Во что верую, то и исповедую".

Есть у нас, впрочем, одно утешение, одна великая наша гордость перед народом нашим, а потому-то мы так и презираем его: это то, что он национален и стоит на том изо всей силы, а мы - общечеловеческих убеждений, да и цель свою поставили в общечеловечности...


http://ru.wikisource.org/wiki/Дневник_писателя._1877_год_(Достоевский)/Январь/ГЛАВА_ПЕРВАЯ_III

Автор: Евгений А 22.7.2011, 23:23

"Говорили об уничтожении цензуры и буквы ъ, о заменении русских букв латинскими, о вчерашней ссылке такого-то, о каком-то скандале в Пассаже, о полезности раздробления России по народностям с вольною федеративною связью, об уничтожении армии и флота, о восстановлении Польши по Днепру, о крестьянской реформе и прокламациях, об уничтожении наследства, семейства, детей и священников, о правах женщины, доме Краевского, которого никто и никогда не мог простить господину Краевскому, и пр. и пр. Ясно было, что в этом сброде новых людей много мошенников, но несомненно было, что много и честных, весьма даже привлекательных лиц, несмотря на некоторые всё-таки удивительные оттенки. Честные были гораздо непонятнее бесчестных и грубых; но неизвестно было кто у кого в руках".

Ф. М. Достоевский, "Бесы".



cool.gif
Поразительно знакомая картинка.

Автор: Евгений А 25.7.2011, 12:13

"Я – дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных. И, однако же, Бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен, и в такие-то минуты я сложил в себе символ веры. Этот символ очень прост: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, то мне лучше бы хотелось оставаться со Христом, нежели с истиной".


Федор Михайлович Достоевский

Автор: Ксения 25.7.2011, 22:53

Цитата(Евгений А @ 25.7.2011, 12:13) *

Этот символ очень прост: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, то мне лучше бы хотелось оставаться со Христом, нежели с истиной".
Федор Михайлович Достоевский



Прекрасная фраза.

Автор: Евгений А 12.11.2011, 1:01

‎"Они научились лгать и полюбили ложь и познали красоту лжи. О, это, может быть, началось невинно, с шутки, с кокетства, с любовной игры, в самом деле, может быть, с атома, но этот атом лжи проник в их сердца и понравился им. Затем быстро родилось сладострастие, сладострастие породило ревность, ревность -жестокость... О, не знаю, не помню, но скоро, очень скоро брызнула первая кровь: они удивились и ужаснулись, и стали расходиться, разъединяться.

Явились союзы, но уже друг против друга. Начались укоры, упреки. Родилось понятие о чести, и в каждом союзе поднялось свое знамя. Они стали мучить животных, и животные удалились от них в леса и стали им врагами. Началась борьба за разъединение, за обособление, за личность. За мое и твое.. Они стали говорить на разных языках... Тогда у них явилась наука.
Когда они стали злы, то начали говорить о братстве и гуманности и поняли эти
идеи. Когда они стали преступны, то изобрели справедливость и предписали
себе целые кодексы, чтоб сохранить ее, а для обеспечения кодексов поставили гильотину.

Они чуть-чуть лишь помнили о том, что потеряли, даже не хотели верить тому, что были когда-то невинны и счастливы. Они смеялись даже над возможностью этого прежнего их счастья и называли его мечтой... Они отвечали мне: "Пусть мы лживы, злы и несправедливы, мы знаем это и плачем об этом, и мучим себя за это сами, и истязаем себя и наказываем больше, чем даже, может быть, тот милосердый Судья, который будет судить нас и имени которого мы не знаем. Но у нас есть наука, и через нее мы отыщем вновь истину, но примем ее уже сознательно. Знание выше чувства, сознание жизни -- выше жизни. Наука даст нам премудрость, премудрость откроет законы, а знание законов счастья -- выше счастья". Вот что говорили они. И после слов таких каждый возлюбил себя больше всех...

Каждый стал столь ревнив к своей личности, что изо всех сил старался лишь унизить и умалить ее в других, и в том жизнь свою полагал.

Явилось рабство, явилось даже добровольное рабство: слабые подчинялись охотно сильнейшим, с тем только, чтобы те помогали им давить еще слабейших, чем они сами.

Явились праведники, которые приходили к этим людям со слезами и говорили им об их гордости, о потере меры и гармонии, об утрате ими стыда. Над ними смеялись или побивали их каменьями. Святая кровь лилась на порогах храмов.

Зато стали появляться люди, которые начали придумывать: как бы всем вновь так соединиться, чтобы каждому, не переставая любить себя больше всех, в то же время не мешать никому другому, и жить таким образом всем вместе как бы и в согласном обществе. Целые войны поднялись из-за этой идеи. Все воюющие твердо верили в то же время, что наука, премудрость и чувство самосохранения заставят наконец человека соединиться в согласное и разумное общество, а потому пока, для ускорения дела, "премудрые" старались поскорее истребить всех"непремудрых" и не понимающих их идею, чтоб они не мешали торжеству ее..."

Ф.М. Достоевский, "Сон смешного человека".

11 ноября был день рождения Великого Сына России - Фёдора Михайловича Достоевского.

Автор: Евгений А 21.3.2012, 0:17

Из "Дневника писателя" Федора Михайловича (1876 г.):

"Жаль еще тоже, что детям теперь так всё облегчают - не только всякое изучение, всякое приобретение знаний, но даже игру и игрушки. Чуть только ребенок станет лепетать первые слова, и уже тотчас же начинают его облегчать. Вся педагогика ушла теперь в заботу об облегчении. Иногда облегчение вовсе не есть развитие, а, даже напротив, есть отупление. Две-три мысли, два-три впечатления поглубже выжитые в детстве, собственным усилием (а если хотите, так и страданием), проведут ребенка гораздо глубже в жизнь, чем самая облегченная школа, из которой сплошь да рядом выходит ни то ни сё, ни доброе ни злое, даже и в разврате не развратное, и в добродетели не добродетельное.

Что устрицы пришли? О радость!
Летит обжорливая младость
Глотать…..

Вот эта-то «обжорливая младость» (единственный дрянной стих у Пушкина потому, что высказан совсем без иронии, а почти с похвалой) – вот эта-то обжорливая младость из чего-нибудь да делается же? Скверная младость и нежелательная, и я уверен, что слишком облегченное воспитание чрезвычайно способствует ее выделке; а у нас уж как этого добра много!"

Автор: Евгений А 15.11.2012, 21:12

http://ruskline.ru/analitika/2012/11/12/pochemu_rossijskie_liberaly_nenavidyat_dostoevskogo/

Автор: Евгений А 25.9.2013, 18:19

ДОСТОЕВСКИЙ НАД СТРАНИЦАМИ НОВОГО ЗАВЕТА

Встреча в Тобольске

9 января 1859 г. осуждённый по делу петрашевцев Достоевский в жандармской кибитке был привезен в Тобольск. В прошлом осталась внезапно обрушившаяся на него в 1845 г. литературная слава, жаркие споры о социализме в кружке Петрашевского, шестимесячное заключение в Петропавловской крепости, страшная инсценировка приготовления к смертной казни на Семеновском плацу, мучительный этап в Сибирь, когда ехали и днем, и ночью, не выходя из открытых кибиток даже в сорокоградусные морозы. Впереди была тревожная неизвестность. Тобольск являлся распределительным пунктом, из которого узников должны были развезти дальше — по самым строгим сибирским каторгам и острогам. Можно представить, какие тяжкие переживания и предчувствия охватывали доставленных в Тобольск заключённых.
Но Достоевского ждало неожиданное утешение: на пересыльном дворе петрашевцев тайно посетили жены декабристов — П.Е. Анненкова с дочерью Ольгой, Ж.А. Муравьева и Н.Д. Фонвизина. Они снабдили узников пищей, теплыми вещами и каждому из них подарили экземпляр Нового Завета со спрятанными в обложку десятирублевыми ассигнациями. Деньги, конечно, очень пригодилось на каторге, но самым главным в этом подарке был сам Новый Завет — утешительное благословение и ободряющее напутствие в неведомую, страдальческую каторжную жизнь.

Омский острог

Достоевскому пришлось отбывать каторгу в Омском остроге, предназначенном для самых опасных преступников (разбойников, убийц-рецидивистов и т.п.). Условия содержания были тяжелыми. Старый, ветхий барак, в котором летом было нестерпимо душно, а зимой невыносимо холодно; теснота; грязь; огромное количество блох, вшей и тараканов; страдания от кандалов, которые было положено носить, не снимая (следы от них остались у писателя на всю жизнь); истощение от тяжелых работ и плохого питания; приступы эпилепсии, начавшейся именно в этот период; невозможность даже краткого уединения — все это делало существование вчерашнего столичного литератора в занесенном снегами сибирском каторжном остроге крайне мучительным. И вот, в такой обстановке душевных страданий и житейской неустроенности, в сердце Достоевского разыгрывалась драма переосмысления мировоззрения или, как он называл ее сам, «перерождения убеждений».

«Перерождение убеждений»


Строки Евангелия были знакомы писателю «с первого детства». Воспитанный в «семействе русском и благочестивом», он с ранних лет проникся красотой Священной истории — рассказы о праведном Иосифе, о многострадальном Иове, о Рождестве Христовом пленили его детское воображение. Первыми прочитанными Достоевским словами были слова библейского повествования: мать учила его читать по книге «Сто четыре священных истории, выбранные из Ветхого и Нового Завета» И. Гибнера. Но прошло детство, наступила юность, время первого литературного успеха и время увлечения социализмом. Главным авторитетом для начинающего писателя стал В.Г. Белинский.
В черновиках к роману «Бесы» сохранились воспоминания писателя о том, как Белинский «обращал» в атеизм своего ученика, а ответ на возражения ругал Христа самыми грязными словами. ««И всегда–то он сделает, когда я обругаюсь, такую скорбную, убитую физиономию», — говорил Бе<линский>, указывая на Д<остоевского> с самым добродушным, невинным смехом». Выслушивание подобных кощунств, да и само увлечение социализмом, не могли пройти бесследно для его веры. Теперь, на каторге, Достоевский, вчитываясь в строки Нового Завета, как бы заново открывал для себя красоту Личности Христа и глубину христианства.

«Под подушкой его лежало Евангелие...»


Заключённые в Омском остроге не имели права читать никаких книг, кроме духовных. Новый Завет, таким образом, был единственным изданием, которое Достоевский мог держать у себя, не нарушая внутреннего распорядка острога. Правда, первое время с ним была еще одна книга — Библия небольшого формата на славянском языке, присланная по его просьбе братом в каземат Петропавловской крепости. Однако эту Библию у Достоевского в остроге украли. Книгу же Нового Завета он сохранял на протяжении всей каторжной жизни. «Четыре года пролежала она под моей подушкой в каторге, – вспоминал сам Достоевский. – Я читал ее иногда и читал другим. По ней выучил читать одного каторжного».

В книге Нового Завета Достоевский хранил небольшую тетрадь в восьмую долю листа. В нее он заносил свои наблюдения над народной речью и каторжной жизнью — материал для будущих сочинений (учёные называют ее «Сибирской тетрадью»). Делать это приходилось тайно: заключённым было запрещено иметь письменные принадлежности. Современный специалист по творчеству Достоевского В.Н. Захаров заметил, что по формату Новый Завет и Сибирская тетрадь совпадают, и предположил, что это неслучайно. Гипотеза его вскоре нашла косвенное подтверждение: «И вот, когда на моем столе в читальном зале рукописного отдела Российской государственной библиотеки наконец–то оказались рядом Сибирская тетрадь и Евангелие, я получил подтверждение своему предположению: Сибирская тетрадь идеально вкладывается в середину и в конец Нового Завета», – рассказывает исследователь.


Обстоятельства сложились так, что в Омском остроге Достоевскому представилась возможность читать не только Новый Завет, но и богословскую литературу, помогавшую лучше понять евангельские события. Это стало возможным благодаря знакомству Достоевского с женами декабристов, завязавшемуся в Тобольске. В Омске они продолжали поддерживать оказавшегося в заключении писателя. Самые глубокие и духовно-доверительные отношения сложились у Достоевского с одной из них — Н.Д. Фонвизиной.


Наталья Дмитриевна Фонвизина двадцать пять лет провела в добровольном изгнании. Молодой, двадцатитрехлетней барышней она поехала вслед за своим мужем, декабристом М.А. Фонвизиным, в Сибирь, а потом делила с ним тяготы каторги и ссылки в Чите, Петровском заводе, Енисейске, Красноярске и, наконец, Тобольске. Наталья Дмитриевна была глубоко верующим человеком, и в Сибири вокруг нее сложился особый кружок. Участники его вели переписку на религиозно-нравственные темы, обсуждали вопросы духовной жизни, поддерживали друг в друге стремление к христианскому совершенству, занимались делами милосердия и благотворительности. Они были связаны дружбой со знаменитым алтайским миссионером, преподобным Макарием Глухаревым, который два раза в год приезжал по делам в Тобольск и неоднократно посещал Фонвизиных.
Наталья Дмитриевна была чуть ли не единственным человеком, кто писал Достоевскому в острог (даже любимый брат писателя не осмелился поддерживать переписку с государственным преступником). Она постаралась помочь Достоевскому через друзей, принадлежавших к ее кружку — протоиерея Стефана Яковлевича Знаменского (прославлен во святых в 1984 г. в лике праведных) и священника Александра Ивановича Сулоцкого. Через тюремного врача И.И. Троицкого им удалось добиться разрешения передавать Достоевскому духовные книги и журналы. Среди первых же переданных писателю изданий были номера журнала «Христианское чтение» 1828 г. с замечательным произведением архиепископа Иннокентия Херсонского «Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа». Можно не сомневаться, что эта книга, на страницах которой очень талантливо и ярко излагается Евангелие, произвела на Достоевского чрезвычайное впечатление (в его личной библиотеке в последующем будет храниться три разных издания этой книги).

Каторга стала для Достоевского местом, где он заново открыл для себя Евангелие. Поэтому он вспоминал о ней не только без ропота, но даже с благодарностью. «О! это большое для меня было счастие: Сибирь и каторга! – восклицал он, например, в 1874 г. в разговоре с писателем Вс.С. Соловьевым. – Я только там и жил здоровой и счастливой жизнью, я там себя понял, голубчик… Христа понял… русского человека понял и почувствовал, что я и сам русский, что я один из русского народа. Ах, если бы вас на каторгу!».

Именно по выходе из каторги Достоевский в письме к Н.Д. Фонвизиной записал свой знаменитый «символ веры»: «верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной».

Пометки Достоевского

Книга, подаренная Достоевскому в Тобольске, представляет собой первое полное издание Нового Завета на русском языке (без параллельного славянского текста) в переводе Российского Библейского Общества (1823). Страницы ее содержат многочисленные следы чтения Достоевского — сгибы листов, отчеркивания ногтем и сухим пером, карандашом и чернилами, а также краткие записи. Эти пометки впервые были изучены норвежским литературоведом-русистом Г. Хьетсо в специальном исследовании «Достоевский и его Новый Завет» (1984). В 2010 г. они были полностью воспроизведены в комментированном фототипическом издании экземпляра Нового Завета Достоевского, подготовленном В.Н. Захаровым, В.Ф. Молчановым и Б.Н. Тихомировым. При подготовке этого замечательного издания было выявлено (при помощи самых современных технических средств) 1413 пометок. Благодаря проекту «Евангелие Достоевского», осуществленному под руководством профессора В.Н. Захарова: http://dostoevskij.karelia.ru/Gospel/, сейчас любой желающий может познакомится с ними и в сети интернет.

По наблюдению Г. Хьетсо, из всего Нового Завета наибольшее внимание Достоевского привлекли книги, написанные святым Апостолом и Евангелистом Иоанном — именно в них сосредоточено самое значительное число помет: Евангелие от Иоанна, Первое послание апостола Иоанна и Апокалипсис.

Вера во Христа

Апостола Иоанна недаром называют Апостолом Любви. Проповедь любви как основы христианской жизни, запечатлелась во многих местах его писаний. Эти места и привлекли Достоевского. Писатель отчёркивает:

Заповедь новую даю вам: любите друг друга. Как Я возлюбил вас, так и вы любите друг друга (Ин. 13, 34); Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, так как Я возлюбил вас (Ин. 15, 12); Кто любит брата своего: тот во свете пребывает, и нет в нем преткновения (1 Ин. 2, 10); Возлюбленные! станем любить друг друга; ибо любовь от Бога, и всякой, кто любит, рожден от Бога, и знает Бога (1Ин. 4, 7); Бога не видал никто никогда. Естьли мы любим друг друга; то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершилась в нас (1Ин. 4, 12); Станем и мы любить Его, потому что Он еще прежде возлюбил нас. Кто говорит: я люблю Бога; а брата своего ненавидит; тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И заповедь мы имеем от Него таковую, чтобы всякой, любящий Бога, любил и брата своего (1Ин. 4, 19 — 21).


Но этими новозаветными речениями не исчерпывается Евангелие. Евангелие — это не этическое или социальное учение, а благая весть о Христе как о Богочеловеке. Слишком многие в XIX в. были готовы превратить христианство в социально-этическую доктрину, а Христа признать всего лишь одним из проповедников высшей нравственности и справедливости. Такими были многие из петрашевцев, которые считали что «догмат любви христианской, в течение 1800 лет изменяясь, преобразился в формулы социализма» (М.В. Петрашевский). Однако Достоевский не согласен с такой редукцией христианства. Настоящая, спасающая любовь невозможна без веры во Христа как Сына Божия. «Если Христос не воскрес, то тщетна вера ваша», – пишет Апостол Павел. Достоевский мог бы прибавить: «тщетна тогда и любовь».
Главный герой романа «Идиот» князь Мышкин (которого Достоевский в черновиках к роману трижды именует «князь-Христос») наделен, по выражению преподобного Иустина (Поповича), «христоликими» чертами. Он добр, невинен, готов простить всякому любую обиду, но в нем нет той Божественной силы, которая есть во Христе. Князь Мышкин — это Христос, увиденный глазами Д. Штрауса, Э. Ренана и других западных идеологов, отрицавших Божественное достоинство Христа. Он всех любит, но не только не спасает, но губит всех своей бессильной любовью. «Окружающие возлагают на него все свои упования, надеются, что он спасет их. Но спасти всех способен только Бог, и спасти не всепрощением и одобрением, но указанием на путь очищения от собственных грехов и благодатной божественной помощью на этом пути. Мышкин же, породив надежду в одном, не может не броситься на призыв о помощи другого, а тот первый, которого он оставил, падает, ибо оперся на него всем свои существом, – пишет К. Степанян. – Таким образом, Достоевский ответил тем – очень и очень многим – людям, последователям Д.Ф. Штрауса и Э. Ренана, кто (и тогда, и сейчас) считал, что Христос был всего лишь великим человеком: в таком случае Он оказался бы погребен под грудой калек и грешников, желавших спасения».

Поэтому принципиальное значение имеют те пометки Достоевского, котрыми он отчеркивает стихи Нового Завета, выражающие веру во Христа как в Богочеловека:

«...видевший Меня видел Отца» (Ин. 14, 9); «Я и Отец — одно» (Ин., 10, 30), «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14,6).

Лишь через евангельскую жизнь во Христе можно найти решение вопросов, волнующих человечество. Попытка найти их решение окольными путями не только обречена на провал, но неизбежно умножает количества зла в мире. Зло старается выдать себя за добро, как антихрист пытается выдать себя за Христа, а апокалиптический зверь из бездны — за агнца. Как красноречива в этом смысле пометка пометка Достоевского напротив стиха Апокалипсиса: «И видел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога подобные агнчим, и говорил как дракон» (Откр. 13, 11). Комментарий Достоевского на полях гласит: «Социал<изм>».

Последняя пометка

26 января 1881 г. Достоевский внезапно заболел, у него началось легочное кровотечение. Придя в себя после приступа, он попросил привести священника, исповедовался и причастился. На следующий день он проснулся с мыслью, что сегодня умрет. Его жена Анна Григорьевна пыталась переубедить мужа, но он ответил: «Нет, я знаю, я должен сегодня умереть. Зажги свечу, Аня, и дай мне Евангелие!» Анна Григорьевна подала Достоевскому книгу Нового Завета, которая, по ее словам, «всегда лежала у мужа на виду на его письменном столе, и он, часто, задумав или сомневаясь в чем-либо, открывал наудачу это Евангелие и прочитывал то, что стояло на первой странице (левой от читающего). И теперь Федор Михайлович пожелал проверить свои сомнения по Евангелию. Он сам открыл святую книгу и просил прочесть.


Открылось Евангелие от Матфея. Гл. 3, ст. 14. «Иоанн же удерживал его и говорил: мне надобно креститься от тебя, и ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: не удерживай, ибо так надлежит нам исполнить великую правду».
– Ты слышишь – «не удерживай» – значит, я умру, – сказал муж и закрыл книгу».

Это место Евангелия (стихи 14-15 3 главы Евангелия от Матфея) Анна Григорьевна подчеркнула карандашом и рядом записала: «Открыты мною и прочтены по просьбе Федора Михайловича в день его смерти, в 3 часа».

Эта запись стала последней пометкой в Новом Завете Достоевского.

После того, как в 11 часов повторилось горловое кровотечение, и Достоевский почувствовал необыкновенную слабость, он позвал детей, взял их за руки и попросил жену прочесть притчу о блудном сыне. В 20 часов 30 минут 28 января 1881 г. Достоевский скончался. За два часа до кончины писатель завещал Новый Завет своему сыну Федору.

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/51647.htm

22 февраля 2012 года

Автор: Евгений А 13.10.2013, 11:13

Прп. Иустин (Попович). http://klin-demianovo.ru/http:/klin-demianovo.ru/analitika/62334/prp-iustin-popovich-dostoevskiy-kak-prorok-i-apostol-pravoslavnogo-realizma/

Цитата
Я знаю Достоевского как пророка, как апостола, как мученика, как поэта, как философа. Многогранность его гения поражает. Всечеловечески широкий и глубокий, он принадлежит всем, но и все принадлежат ему. Он настолько человек, настолько всечеловек, что родственен всем: и сербам, и болгарам, и грекам, и немцам — всем людям на всех континентах. В нем есть что-то от каждого из нас, то есть каждый может найти себя в нем. Своим всечеловеческим сочувствием и любовью он свой для всех.

Автор: Аника 13.10.2013, 16:48

Цитата(Евгений А @ 13.10.2013, 14:13) *

Прп. Иустин (Попович). http://klin-demianovo.ru/http:/klin-demianovo.ru/analitika/62334/prp-iustin-popovich-dostoevskiy-kak-prorok-i-apostol-pravoslavnogo-realizma/

Прочла статью прп.Иустина (Поповича) о Достоевском, где он утверждает, что в сегодняшние дни сбываются пророчества Достоевского о России.
А о чём именно пророчествовал Достоевский?

Автор: Евгений А 10.12.2013, 23:24

Цитата(Аника @ 13.10.2013, 17:48) *

А о чём именно пророчествовал Достоевский?


Ф.М. Достоевский
ДНЕВНИК ПИСАТЕЛЯ
Ежемесячное издание
1877, НОЯБРЬ
ГЛАВА ВТОРАЯ

….
III. ОДНО СОВСЕМ ОСОБОЕ СЛОВЦО О СЛАВЯНАХ, КОТОРОЕ МНЕ ДАВНО ХОТЕЛОСЬ СКАЗАТЬ
 
Кстати, скажу одно особое словцо о славянах и о славянском вопросе. И давно мне хотелось сказать его. Теперь же именно заговорили вдруг у нас все о скорой возможности мира, то есть, стало быть, о скорой возможности хоть сколько-нибудь разрешить и славянский вопрос. Дадим же волю нашей фантазии и представим вдруг, что всё дело кончено, что настояниями и кровью России славяне уже освобождены, мало того, что турецкой империи уже не существует и что Балканский полуостров свободен и живет новою жизнью, разумеется, трудно предречь, в какой именно форме, до последних подробностей, явится эта свобода славян хоть на первый раз, - то есть будет ли это какая-нибудь федерация между освобожденными мелкими племенами (NB. Федерации, кажется, еще очень, очень долго не будет) или явятся небольшие отдельные владения в виде маленьких государств, с призванными из разных владетельных домов государями? Нельзя также представить: расширится ли наконец в границах своих Сербия или Австрия тому воспрепятствует, в каком объеме явится Болгария, что станется с Герцеговиной, Боснией, в какие отношения станут с новоосвобожденными славянскими народцами, например, румыны или греки даже, - константинопольские греки и те, другие, афинские греки? Будут ли, наконец, все эти земли и землицы вполне независимы или будут находиться под покровительством и надзором "европейского концерта держав", в том числе и России (я думаю, сами эти народики все непременно выпросят себе европейский концерт, хоть вместе с Россией, но единственно в виде покровительства их от властолюбия России) - всё это невозможно решить заранее в точности, и я не берусь разрешать. Но, однако, возможно и теперь - наверно знать две вещи: 1) что скоро или опять не скоро, а все славянские племена Балканского полуострова непременно в конце концов освободятся от ига турок и заживут новою, свободною и, может быть, независимою жизнью, и 2) ... Вот это-то второе, что наверно, вернейшим образом случится и сбудется, мне и хотелось давно высказать.

Именно, это второе состоит в том, что, по внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому, - не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, - у них характер в этом смысле как у всех, - а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут. Распространяться не буду, но знаю, что нам отнюдь не надо требовать с славян благодарности, к этому нам надо приготовиться вперед. Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают. Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия, отняв их у турок, проглотила бы их тотчас же, "имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени". Долго, о, долго еще они не в состоянии будут признать бескорыстия России и великого, святого, неслыханного в мире поднятия ею знамени величайшей идеи, из тех идей, которыми жив человек и без которых человечество, если эти идеи перестанут жить в нем, - коченеет, калечится и умирает в язвах и в бессилии. Нынешнюю, например, всенародную русскую войну, всего русского народа, с царем во главе, подъятую против извергов за освобождение несчастных народностей, - эту войну поняли ли наконец славяне теперь, как вы думаете? Но о теперешнем моменте я говорить не стану, к тому же мы еще нужны славянам, мы их освобождаем, но потом, когда освободим и они кое-как устроятся, - признают они эту войну за великий подвиг, предпринятый для освобождения их, решите-ка это? Да ни за что на свете не признают! Напротив, выставят как политическую, а потом и научную истину, что не будь во все эти сто лет освободительницы-России, так они бы давным-давно сами сумели освободиться от турок, своею доблестью или помощию Европы, которая, опять-таки не будь на свете России, не только бы не имела ничего против их освобождения, но и сама освободила бы их. Это хитрое учение наверно существует у них уже и теперь, а впоследствии оно неминуемо разовьется у них в научную и политическую аксиому. Мало того, даже о турках станут говорить с большим уважением, чем об России. Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее. О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Они поймут всё величие и всю святость дела России и великой идеи, знамя которой поставит она в человечестве. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению. Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации. У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в Болгарии и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний Иван Чифтлик согласился наконец принять портфель президента совета министров. России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества. Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство. Будут даже и такие минуты, когда они будут в состоянии почти уже сознательно согласиться, что не будь России, великого восточного центра и великой влекущей силы, то единство их мигом бы развалилось, рассеялось в клочки и даже так, что самая национальность их исчезла бы в европейском океане, как исчезают несколько отдельных капель воды в море. России надолго достанется тоска и забота мирить их, вразумлять их и даже, может быть, обнажать за них меч при случае. Разумеется, сейчас же представляется вопрос: в чем же тут выгода России, из-за чего Россия билась за них сто лет, жертвовала кровью своею, силами, деньгами? Неужто из-за того, чтоб пожать столько маленькой, смешной ненависти и неблагодарности? О, конечно, Россия всё же всегда будет сознавать, что центр славянского единства - это она, что если живут славяне свободною национальною жизнию, то потому, что этого захотела и хочет она, что совершила и создала всё она. Но какую же выгоду доставит России это сознание, кроме трудов, досад и вечной заботы?

Ответ теперь труден и не может быть ясен.

Во-первых, у России, как нам всем известно, и мысли не будет, и быть не должно никогда, чтобы расширить за счет славян свою территорию, присоединить их к себе политически, наделать из их земель губерний и проч. Все славяне подозревают Россию в этом стремлении даже теперь, равно как и вся Европа, и будут подозревать еще сто лет вперед. Но да сохранит бог Россию от этих стремлений, и чем более она выкажет самого полного политического бескорыстия относительно славян, тем вернее достигнет объединения их около себя впоследствии, в веках, сто лет спустя. Доставив, напротив, славянам, с самого начала, как можно более политической свободы и устранив себя даже от всякого опекунства и надзора над ними и объявив им только, что она всегда обнажит меч на тех, которые посягнут на их свободу и национальность, Россия тем самым избавит себя от страшных забот и хлопот поддерживать силою это опекунство и политическое влияние свое на славян, им, конечно, ненавистное, а Европе всегда подозрительное. Но выказав полнейшее бескорыстие, тем самым Россия и победит, и привлечет, наконец, к себе славян; сначала в беде будут прибегать к ней, а потом, когда-нибудь, воротятся к ней и прильнут к ней все, уже с полной, с детской доверенностью. Все воротятся в родное гнездо. О, конечно, есть разные ученые и поэтические даже воззрения и теперь в среде многих русских. Эти русские ждут, что новые, освобожденные и воскресшие в новую жизнь славянские народности с того и начнут, что прильнут к России, как к родной матери и освободительнице, и что несомненно и в самом скором времени привнесут много новых и еще не слыханных элементов в русскую жизнь, расширят славянство России, душу России, повлияют даже на русский язык, литературу, творчество, обогатят Россию духовно и укажут ей новые горизонты. Признаюсь, мне всегда казалось это у нас лишь учеными увлечениями; правда же в том, что, конечно, что-нибудь произойдет в этом роде несомненно, но не ранее ста, например, лет, а пока, и, может быть, еще целый век, России вовсе нечего будет брать у славян ни из идей их, ни из литературы, и чтоб учить нас, все они страшно не доросли. Напротив, весь этот век, может быть, придется России бороться с ограниченностью и упорством славян, с их дурными привычками, с их несомненной и близкой изменой славянству ради европейских форм политического и социального устройства, на которые они жадно накинутся. После разрешения Славянского вопроса России, очевидно, предстоит окончательное разрешение Восточного вопроса. Долго еще не поймут теперешние славяне, что такое Восточный вопрос! Да и славянского единения в братстве и согласии они не поймут тоже очень долго. Объяснять им это беспрерывно, делом и великим примером будет всегдашней задачей России впредь. Опять-таки скажут: для чего это всё, наконец, и зачем брать России на себя такую заботу? Для чего: для того, чтоб жить высшею жизнью, великою жизнью, светить миру великой, бескорыстной и чистой идеей, воплотить и создать в конце концов великий и мощный организм братского союза племен, создать этот организм не политическим насилием, не мечом, а убеждением, примером, любовью, бескорыстием, светом; вознести наконец всех малых сих до себя и до понятия ими материнского ее призвания - вот цель России, вот и выгоды ее, если хотите. Если нации не будут жить высшими, бескорыстными идеями и высшими целями служения человечеству, а только будут служить одним своим "интересам", то погибнут эти нации несомненно, окоченеют, обессилеют и умрут. А выше целей нет, как те, которые поставит перед собой Россия, служа славянам бескорыстно и не требуя от них благодарности, служа их нравственному (а не политическому лишь) воссоединению в великое целое. Тогда только скажет всеславянство свое новое целительное слово человечеству... Выше таких целей не бывает никаких на свете. Стало быть, и "выгоднее" ничего не может быть для России, как иметь всегда перед собой эти цели, всё более и более уяснять их себе самой и всё более и более возвышаться духом в этой вечной, неустанной и доблестной работе своей для человечества.
Будь окончание нынешней войны благополучно - и Россия несомненно войдет в новый и высший фазис своего бытия...

Автор: Аника 11.12.2013, 16:39

Женя, спасибо.
Действительно написано так, словно речь о сегодняшней Украине.

Русская версия Invision Power Board (http://www.invisionboard.com)
© Invision Power Services (http://www.invisionpower.com)