Церковно-славянский язык Опции

[Евгений А]

Сегодня наткнулся на замечательную статью Александра Камчатнова в защиту церковно-славянского.

Для тех, кто не в курсе.
В Интернете развернулась бурная дискуссия по поводу упрощения богослужебных текстов и исправлению церковно-славянского языка. Этот вопрос выставили на обсуждение в "Межсоборном присутствии", а значит готовится документ на утверждение поместного Собора. Сам документ можно найти в Сети, но несмотря на всю его "красоту и витиеватость", там заложены реальные предпосылки к реформе. Есть мнение, что язык богослужения нужно адаптировать к современному языку, или вовсе перейти на русский. Предложения заняться изучением "непонятного" отвергаются не только мирянами, но и многими священниками.
Так и до "фени" недалеко...


Горé имеем сердца, или Еще раз к вопросу о языке богослужения

В вопросе об исправлении славянского языка меня смущают два слова: исправление и упрощение. Что значит исправление? Мы исправляем то, что криво. Можно ли сказать, что современный церковнославянский язык является кривым языком? Или ошибочным? Если ошибочным, то по отношению к чему? Полагаю так: ошибочен язык в том случае, если он ведет к ереси или ведет к утверждению еретических суждений или мнений, если он нарушает христианскую догматику. Я не знаю, где, в каких текстах, особенно богослужебных, церковнославянский язык хоть в чем-то покушался на догматику и был ошибочным именно в этом смысле слова. Если церковнославянский язык не кривой, а прямой, выражает в полноте всю православную догматику, значит ни о каких исправлениях говорить не приходится. Когда же говорят о необходимости исправления, то здесь как будто существует презумпция виновности, как будто этот язык уже заранее виноват, что в нем что-то криво и требует исправления. Но никто еще не доказал, что в нем есть что-то кривое. Покажите сначала, что вот здесь есть нарушение догматики, здесь ересь, тогда можно согласиться, что это надо исправлять. Но если этого нет, то что исправлять?

Продолжение...