В преддверии праздника Святой Троицы (схождения Святого Духа на апостолов) позволю себе нижеследующие рассуждения и буду очень рад, если форумчане поддержат зачинаемую дискуссию.
Стоя сегодня в храме и глядя в очередной раз на рублёвскую икону «Троица», я понял вдруг, что мы не имеем никакого догматически обоснованного права класть на аналой в качестве праздничной именно эту икону (в один момент сплелись в душе все имеющиеся в наличии знания и яркой вспышкой обозначили собой совершенно конкретный вывод). Объясняю ход своих мыслей.
Началось всё с того, что я вспомнил НТВ-шную передачу «К барьеру!» 3-хлетней давности, в которой по поводу пресловутого «Кода да Винчи» схлестнулись писатель Александр Проханов и небезысвестная Ирина Хакамада. Много чего интересного было сказано по этому поводу, но особенно запомнился вопрос из зала к Проханову. Композитор Журбин спросил его примерно так:
- Вот вы такой весь из себя православный, а скажите-ка нам, какой из трёх ангелов на картине Рублёва изображает собой Иисуса Христа?
Проханов замешкался, покраснел и сказал:
- Ну, во-первых, это не картина, а икона! А что касается Христа, то это Тот, Который от центрального ангела слева, а для нас значит справа.
Журбин с ехидцей возразил:
- А вот и нет! Мы же знаем, что Иисус Христос после Своего Вознесения сел одесную Бога-Отца, значит, Он справа от центрального ангела, а для нас слева!
Проханов ещё больше покраснел. Журбин с видом человека, только что защитившего магистерскую диссертацию по догматическому богословию, счёл свою миссию по моральной защите Хакамады от нападок ортодокса Проханова полностью выполненной, а я подумал, что лучше было бы, если каждый занимался в этой жизни своим делом: писатель бы книжки писал, композитор музыку сочинял, а священник вдавался бы в богословские подробности. Неплохо конечно, когда и писатель, и композитор начинают интересоваться богословием, в том числе и богословием иконы, но тогда делать это нужно не на уровне кухарки, а хотя бы с мало-мальским знанием дела, которое приходит в процессе внимательного и глубокого изучения той или иной темы. Глубины знаний как раз и не было ни у Проханова, ни у Журбина, и их спор со стороны для определённой категории людей выглядел довольно-таки смешным. После кратенького лирического вступления перейду к рассмотрению по существу.
Вполне понятна православная традиция класть на аналой ту или иную праздничную икону, и праздник Святой Троицы естественным образом укладывается в русло этой традиции. В день Святой Троицы мы чествуем Бога, Единого по Сущности, но Троичного в Лицах, но почему-то те, кто это знает (я не говорю сейчас про тех немалочисленных деревенских бабушек, для которых до сих пор Святая Троица – это Иисус Христос, Богородица и Николай-угодник), данную истину применимо к иконному вопросу забывают, используя в качестве подчёркивающей суть и смысл праздника в честь Святой Троицы именно икону Рублёва и оправдывая её использование в данном случае тем рассуждением, что Рублёв вовсе и не пытался изобразить в виде ангелов каждое из трёх Лиц Пресвятой Троицы, а просто чисто символически намекает на Божественный принцип Троичности. Этот аргумент имел бы силу (как видим, он и оказывается достаточным для того, чтобы решить проблему с праздничной иконой в пользу иконы Рублёва), если бы не одно важное специфическое обстоятельство, которое в первую очередь иконописцам особенно понятно: икона Рублёва является итогом иконографической эволюции так называемой «Ветхозаветной Троицы» (или «Гостеприимства Авраама», как её ещё называют), которая отличается от рублёвской некоторыми деталями (в частности, на последней нет изображения Авраама и Сарры). Как мы знаем, «Ветхозаветная Троица» изображает момент встречи Авраамом Господа в дубраве Мамре (книга Бытия, глава 18). «Кто были «три мужа», явившиеся Аврааму? На это отвечают неодинаково: некоторые из древних толкователей хотели видеть в них раздельное указание на три Лица Святой Троицы (Иустин Философ, Амвросий, Кирилл и др.); но большинство других основательнее думает, что только один из числа этих трёх странников был Лицом Божественным…, два же остальных были ангелами. По всей вероятности, первенствующий гость Авраама был «Ангел Иеговы», Логос или Второе Лицо Пресвятой Троицы, благоволивший на этот раз принять лик ангельский, по подобию того, как впоследствии Он воспринял естество человеческое» (Толковая Библия А.П. Лопухина (в 3-х томах), том 1, стр. 115). Сюжетная линия 18-й и 19-й глав книги Бытия убедительно подтверждает именно эту версию. Так что икона Рублёва изображает Второе Лицо Святой Троицы (Бога-Слово), находящегося в центре в окружении двух ангелов и жестом правой руки прообразуя Своё будущее воплощение, Крестную Жертву и установление спасительного для людей Таинства Евхаристии, и её использование в день Святой Троицы в качестве праздничной является следствием иконоведческой и литургической безграмотности: единственно приемлемой в этом смысле можно назвать икону, изображающую схождение Святого Духа на апостолов в день Пятидесятницы (что вполне соответствует второму названию праздника в честь Святой Троицы): это можно видеть в некоторых храмах, но в лучшем случае только с оговоркой (в сопровождении рублёвской иконы). Использование «Новозаветной Троицы», которая явно акцентирует Троичность Единого Бога, изображая Христа привычным порядком, Бога-Отца в виде древнего старца и Бога-Духа Святого в виде голубя, тоже неоправданно (VII Вселенский Собор (787 г.) запретил изображение неизобразимого Бога-Отца в каком бы то ни было виде, в том числе и в виде «ветхого деньми»).
Исходя из этих логических умозаключений, следует признать, что ни одно из изображений Святой Троицы, в том числе и рублёвское (Рублёв, кстати, назвал свою знаменитую икону не «Святая Троица», а просто «Троица». Факт не случайный!), не может быть признано в качестве допустимого для визуального раскрытия тайны Троичного Божества, поэтому и праздничной иконой на оба дня праздника Пятидесятницы (в том числе и на Духов день) может быть только икона схождения Святого Духа на апостолов. Dixi.

Встречный вопрос: а Вы что, до сих пор не умеете отличать икону от картины? Если Вы ответите "не умею", я буду рассуждать дальше. Если же Вы готовы дать ответ "умею", то зачем тогда меня спрашиваете?

С появлением Софрино, только по рамкам.

Отец Евгений, считайте, что я тупая "Троица" Рублева икона или нет?

А у Вас есть подозрение, что это картина?

Я предполагаю,что если картина соответствует канонам церкви и освящена, то ее можно считать иконой....но опять таки это только предположение...посмотрю Википедию...кое-что нашла:
http://azbyka.ru/tserkov/ikona/ikona_i_kartina-all.shtml

Так и люди. Люди как картинки. Есть красивые картинки а есть простые, картинки разных течений и направлений. Мы сами их (себя) рисуем. На картинах образы а при крещении и жизни по заповидям эти образы преобразуются в подобия. Вот я раньше не задумывался что значит слово преподобный святой.
Может от слова преобразованный в подобие Господа?

Все так запутано! Для меня "Троица" икона. Но вы же говорите, что она не должна использоваться как икона праздника Троицы? Значит какая это икона? Икона кого?

Об этом все мои предыдущие сообщения.
Это символическое прообразовательное изображение Иисуса Христа до Его воплощения.

Все, умолкаю...

Александр, я тоже так думаю, может дальше по рассуждаем про преобразование человека обычного в подобие Господа? Я думаю, что эти пути:молитва,пост, стяжание Духа Святаго, выполнение заповедей Божиих, искреннее покаяние, причастие Святых Христовых Таин. Что-то не совсем это все получается. Где-то есть ошибки?

Это уже совсем другая тема. Здесь всё-таки хочется об иконах в прямом смысле. Конкретно о "Троице" Рублёва. Вдруг у кого-то найдутся ещё какие-нибудь мысли по этому поводу!...

Есть такое подозрение. Изображены три ангела в образе юношей. Чем-то напоминает притчу о том, что Господь был голоден и Его накормили. А также притчу о добром самарянине. Так в каждом человеке изображается образ Божий. Помоги нуждающемуся, накорми, напои, одень, не обижай, не осуждай. В общем, выполняй заповеди Божии.

Хм... тоже вариант. Хотя вот так невооруженным глазом, икона, причем, она трогает даже на дисплее ноут-бука!

Есть мнение, что Рублёв всё же был новатором в иконописи:
"Сюжет иконы построен на 18-й главе книги Бытия, где описывается, как Бог в виде трех мужей или ангелов явился праотцу Аврааму и его жене Сарре у мамврийского дуба. Многие христиане (а среди них такие авторитеты, как св. Кирилл Александрийский, св. Амвросий Медиоланский, св. Максим Исповедник) были убеждены, что в этом месте Ветхого Завета говорится о прообразе пресвятой и единосущной Троицы. Однако до Рублева иконописцы изображали только бытовую сцену: три ангела в гостях у Авраама и Сарры сидят за сервированным столом в тени большого дуба. Никакой речи о Прообразе Троица здесь и быть не могло. А вот преподобный Андрей сумел воплотить на иконе главный догмат христианства!"

http://www.obraz.org.ua/Troica.htm

И насколько она кажется вам убедительной?

Как бы мы ни понимали икону "Троица", изображение ангелов на иконах канонам иконописи не противоречит, причём изображение ангелов в виде прекрасных юношей является наиболее распространённым, если не единственным вариантом.

Ну вот, значит ни я одна так считаю... Конечно, это Пресвятая Троица!!

И всё-таки такое толкование иконы "Троица" - это только предположение. Повторяю: преподобный Андрей никаких богословских комментариев по поводу своей иконы нам не оставил!

А кто из иконописцев оставил комментарии? Святой Андрей писал эту икону, как я понимаю, для Троице-Сергиевой обители? И от него не требовалось богословских комментариев... Ведь главные условия для иконописцев - благочестие, пост и молитва!? Ну я не буду спорить, потому я просто выразила свое скромное мнение...

Так в том-то и дело, что никто! Толкуют иконы потомки, и делать это они могут достаточно разнообразно. Наиболее верными толкованиями при этом следует считать те, которые всё-таки учитывают важные моменты: характер иконописной традиции, отношение к её богословской незыблемости её представителей, их взгляд на новаторство как на недопустимое явление (причём от преподобных иконописцев такого непредосудительного консерватизма следует ожидать с большим основанием, чем от всех остальных). Исходя из этого, есть все поводы воспринимать рублёвскую минимализацию деталей на "Троице" не как его попытки перевести богословский смысл иконы в триадологическую плоскость, а как простое желание разгрузить икону "Гостеприимство Авраама", сконцентрировав внимание не на самой ситуации Богоявления, а на самых главных действующих лицах того события, Одним из которых было явленное в доступном для ветхозаветных людей того времени виде Слово Божие.
И вообще: то, что Аврааму явился Бог-Слово, вовсе не означает, что вместе с Ним и таким же видимым образом обязательно должны были явиться и Бог-Отец, и Бог-Дух Святый: в утверждении обязательности этого как раз и происходит смещение акцентов с христологического на триадологический. Конечно, догмат о триединстве Божества является непререкаемым и основополагающим в христианстве, но смещать акценты (и тем более их смешивать) всё же, на мой взгляд, не стоит, ибо в противном случае можно легко впасть в ересь и начать утверждать, что воплотился не Бог-Слово, а вся Святая Троица. Воплотился именно Бог-Слово, и, несмотря на то, что во Христе "обитает вся полнота Божества телесно" (Кол. 2,9), и, говоря о Христе, мы непременно мыслим и о двух других Ипостасях Божества - об Отце и Духе Святом, Бог-Слово, воплотившийся во Христе, от этого не перестаёт быть Божественной Ипостасью, хоть и немыслимой отдельно от Отца и Духа Святого, но всё же имеющей конкретное личное свойство (рождённость) и не теряющей Своей индивидуальности в ряду других Лиц Святой Троицы. Именно этот момент и позволял всегда проводить достаточно яркую грань между христологией и триадологией, что мы и видим на протяжении всей истории христианского богословия (к примеру, триадологические споры первых трёх веков не заостряли внимания на личности Христа, сосредоточиваясь на проблеме понимания взаимоотношений Лиц внутри Троицы; споры же о соединении двух естеств во Христе в IV-V веках, наоборот, оставляли в стороне те богословские проблемы, которые были связаны с Ипостасями Отца и Святого Духа). Продолжим чертить эту границу и мы, предположив, что Бог поворачивается к миру и проявляет Себя в нём Той Ипостасью, Которой считает нужным это сделать в тот или иной момент мировой истории (Отец сказал: "Fiat!", Сыном же "вся быша", а Дух Святой, сошедши в виде огненных языков на учеников Христовых, основал на земле спасающую Церковь и продолжает поддерживать её бытие среди грязи всемирной порочности). В связи с этим уже вовсе не кажется странным именно христоцентричное понимание Мамврийского Богоявления, и вовсе не кажется нужным, исходя из понятия нераздельности Божества, настаивать на том, что вместе с Богом-Словом Аврааму непременно должны были явиться и Отец с Духом Святым. В самом крайнем случае можно воспринять явление вместе с Сыном двух ангелов только лишь как Божий намёк на то, что Отец, Сын и Дух Святой - Одно, но от этого данные ангелы не теряют своей тварной сущности: мысль же о намёке на Троичность Бога не может быть абсолютно уверенной в том, что она - не натяжка (к слову, ещё гораздо большей натяжкой следует признать троичное толкование явления ангелов преподобному Александру Свирскому. Все известные мне православные издания и многие из моих знакомых в голос твердят, вспоминая об этом святом: "Преподобному Александру Свирскому явилась Святая Троица!". Простите, но преподобному Александру явились три ангела! А если бы их было пять? Десять? Сто? И такие благодатные происшествия бывали! Натяжка в случае со Свирским подвижником налицо!). И то, что мы смотрим на случившееся с Авраамом глазами людей XXI века, не должно лишать наше зрение резкости и делать его худшим по сравнению с той чистотой взора, каким обладали древние святые Отцы; наоборот, наш взгляд должен помочь нам, как и всем уже упоминавшимся в предыдущих сообщениях святым Отцам, составившим по этому поводу чудное богословское согласие, увидеть очевидное - Аврааму явился Бог-Слово (как выясняется, в этом со святыми Отцами были согласны и все древние иконописцы). Острое духовное зрение может помочь нам увидеть и то, что корень всех проблем, которые мы обсуждаем в ходе нашей полемики, как раз в том и состоит, что кому-то однажды пришла в голову мысль начать рассматривать Мамврийское Богоявление как хороший повод для более полного догматического раскрытия тайны Троичности Бога, в том числе и иконописными средствами. Какая в этом была нужда в то время, как к концу IX века, когда первые попытки тринитарного толкования произошедшего в дубраве Мамре стали явными, а со временем всё более настойчивыми, эта истина о Троичности Бога была и так уже достаточно глубоко и убедительно раскрыта Отцами-Каппадокийцами в словесных формах?) N.B. В подавляющем большинстве литературы по поводу "Троицы" Рублёва мысль о том, что все иконы Троицы, не исключая и рублёвскую, являются средствами для изобразительного раскрытия догматического учения Церкви о Святой Троице, использованными с той или иной степенью совершенства (за Рублёвым признаётся бесспорное первое место в этом смысле), проходит жирной красной нитью). Возникает резонный детский вопрос: "А не голый ли король?". А не много ли шума из ничего? А не ложна ли в принципе исходная предпосылка для богословских рассуждений? Как для тех, которые начались в XX веке, так главным образом и для тех, которые привели в своё время и иконописцев (основания не относить к их числу Рублёва описаны в самом начале собщения) к мысли о том, что они могут втиснуть в пределы своей компетенции столь глубокую тайну, как тайну Троичного Божества, и тем более надеяться на то, что эта тайна может быть с помощью красок каким-то образом раскрыта? Рассуждений, не желающих замечать очевидных натяжек и только усугубляющих и усиливающих всеобщее заблуждение? В чём натяжка? В том, чтобы думать, что Аврааму явилась Святая Троица! А если так и не думать, но, не будучи откровенным сторонником версии троичного Богоявления, продолжать при этом считать, что явившихся ангелов можно воспринимать чисто символически, на этом же основании полагая, что данная символичность вполне может быть и изобразима!

А ведь правда, отец Евгений, почему св. Кирилл Александрийский, св. Амвросий Медиоланский, св. Максим Исповедник и другие, решили, что Аврааму явилась Святая Троица? Ветхозаветные люди знали, что Бог, Которому они поклоняются Един в трех Лицах? Это для нас "Символ Веры" понятен, а тогда ведь еще ничего такого не было... Но преподобный и не в ветхозаветные времена писал "Троицу"... И "Символ" знал...